Неточные совпадения
И вот
морская даль, под этими синими и ясными небесами, оглашается звуками русской песни, исполненной неистового веселья,
Бог знает от каких радостей, и сопровождаемой исступленной пляской, или послышатся столь известные вам, хватающие за сердце стоны и вопли от каких-то старинных, исторических, давно забытых страданий.
Что же касается до Смарагдушки, то пускай он, по молодости лет, еще дома понежится, а впоследствии, ежели
богу будет угодно, думаю пустить его по
морской части, ибо он и теперь мастерски плавает и, сверх того, имеет большую наклонность к открытиям: на днях в таком месте белый гриб нашел, в каком никто ничего путного не находил» и т. п.
Водоемы… некоторым образом… ей-богу, вот в эту комнату, каменные, с проточной
морской водой.
А потом и еще: формы правления, внешняя и внутренняя политики, начальство, военные и
морские силы, религия,
бог — с кем обо всем этом по душе поговорить?
— И вот пожалуйста… Ради
бога, — говорил помощник капитана, избегая глядеть на Елену. — Будьте как дома, здесь вы все найдете нужное для туалета. Мой дом — ваш дом. Это наша
морская обязанность — оказывать услуги прекрасному полу.
Всем быть могу; могу даже быть командиром фрегата «Паллада», и если
Бог мне поможет, то, чего доброго, выиграю
морское сражение.
— Вот так уж сказал! Ты думаешь, концы схоронил, так и прав вышел? Нет, брат, нонече не так: ночью сплутовал — день скажет; на дне
морском, и там не утаишь концов-то. В неправде-то сам
бог запинает… везде сыщут.
«Среди океана живет
морской змей в версту длиною. Редко, не более раза в десять лет, он подымается со дна на поверхность и дышит. Он одинок. Прежде их было много, самцов и самок, но столько они делали зла мелкой рыбешке, что
бог осудил их на вымирание, и теперь только один старый, тысячелетний змей-самец сиротливо доживает свои последние годы. Прежние моряки видели его — то здесь, то там — во всех странах света и во всех океанах.
В Балаклаве конец сентября просто очарователен. Вода в заливе похолодела; дни стоят ясные, тихие, с чудесной свежестью и крепким
морским запахом по утрам, с синим безоблачным небом, уходящим
бог знает в какую высоту, с золотом и пурпуром на деревьях, с безмолвными черными ночами. Курортные гости — шумные, больные, эгоистичные, праздные и вздорные — разъехались кто куда — на север, к себе по домам. Виноградный сезон окончился.
— Нет. Зла я на нее не питаю, но не хожу к ней.
Бог с нею совсем! Раз как-то на
Морской нынче по осени выхожу от одной дамы, а она на крыльцо всходит. Я таки дала ей дорогу и говорю: «Здравствуйте, Леканида Петровна!» — а она вдруг, зеленая вся, наклонилась ко мне, с крылечка-то, да этак к самому к моему лицу, и с ласковой такой миной отвечает: «Здравствуй, мерзавка!»
— Зла не жди, — стал говорить Патап Максимыч. — Гнев держу — зла не помню… Гнев дело человеческое, злопамятство — дьявольское… Однако знай, что можешь ты меня и на зло навести… — прибавил он после короткого молчанья. — Слушай… Про Настин грех знаем мы с женой, больше никто. Если ж, оборони
Бог, услышу я, что ты покойницей похваляешься, если кому-нибудь проговоришься — на дне
морском сыщу тебя… Тогда не жди от меня пощады… Попу станешь каяться — про грех скажи, а имени называть не смей… Слышишь?
— А главная причина, что
морской человек
бога завсегда должон помнить. Вода — не сухая путь. Ты с ей не шути и о себе много не полагай… На сухой пути человек больше о себе полагает, а на воде — шалишь! И по моему глупому рассудку выходит, милый баринок, что который человек на море бывал и имеет в себе понятие, тот беспременно должон быть и душой прост, и к людям жалостлив, и умом рассудлив, и смелость иметь, одно слово, как, примерно, наш «голубь», Василий Федорыч, дай
бог ему здоровья!
— Не испытывай, Степанушка, судеб Божиих, — сказал Пахом. — Не искушай Господа праздными и неразумными мыслями и словесами. Он, милостивый, лучше нас с тобой знает, что делает. Звезды небесные, песок
морской, пожалуй, сосчитаешь, а дел его во веки веков не постигнешь, мой миленький. Потому и надо предать себя и всех своих святой его воле. К худу свят дух не приведет, все он творит к душевной пользе избрáнных людей, некупленных первенцев
Богу и агнцу.
— Матерью Дуне буду я, — сказала она. —
Бога создателя ставлю тебе во свидетели, что, сколько смогу, заменю ей тебя… Но замуж никогда не посягну — земной жених до дня воскресенья в пучине
морской почивает, небесный царит над вселенной… Третьего нет и не будет.
В том волнении радости и ожидания, которое было в душе, я ясно увидел его — таинственного, темного
бога морских пучин.
Всего лучше, что
Бог вливает бодрость в наших солдат там, да и здесь не уныли, а публика лжет в свою пользу и города берет, и
морские бои и баталии складывает, и Царьград бомбардирует.
— Ан вот и ошиблись. В Питере не бывали? То-то и оно. А там в Летнем саду беспорточных энтих сколько угодно. Который
бог по
морской части, которая богиня бесплодородием заведует. Вы солдат грамотный, следует вам знать.